Православие и современная наука
 

НАУКА И ЛЖЕНАУКА В СВЕТЕ ПРАВОСЛАВНОГО БОГОСЛОВИЯ[i]

Доклад на Круглом столе

«Наука и вера. Памяти протоиерея Глеба Каледы»

на XII Ежегодной Богословской конференции СТПБИ.

МГУ, Москва, 26,01.02 г.

«С великою благодарностью будем принимать сказанное Моисеем, не выступая из своих границ, и не испытуя того, что выше нас, как поступали враги истины, которые захотели все постигнуть своим умом, не подумав, что природа человеческая не может постигнуть творения»

Святитель Иоанн Златоуст [52, с. 91]

22 ноября в Издательском Совете Московской Патри­архии Миссионерско-просветительский Центр «Шестодневъ», руководителем которого я являюсь, провел бого­словскую конференцию «Библейский шестоднев и эволю­ция». На этой конференции я сделал два больших доклада. Первый — «Шестоднев наизнанку», о трактате покойного протоиерея Глеба Каледы «Библия и наука о сотворении мiра». Второй доклад назывался «Талмудические корни библейского эволюционизма».[ii]

Многоуважаемый Андрей Борисович Ефимов, органи­затор нынешнего Круглого стола, тогда задал мне вопрос как геологу (я окончил Московский геолого-разведочный институт) и как священнику: «Какую науку можно считать (в частности историческую геологию) истинной, а какую ложной?»  - то есть «что есть лженаука?» Этот вопрос, так четко поставленный, будет темой сегодняшнего моего ответного выступления.

 

 

***

 

 

Из самой постановки этого вопроса, очевидно, вытека­ет альтернативность ответа. Одни науки ложные, т.е. они искажают реальное положение вещей, другие науки истин­ные, т. е. они отражают реальное положение вещей. При этом вряд ли кто-либо из людей, всерьез занимающихся той или иной наукой, готов легко признать, что его занятие ложно: все убеждены, что лично они занимаются поиском истины или уже нашли ее. Спросите любого мага, астролога, даоса, оккультиста, спросите  новоиспеченного истори­ка академика А. Т. Фоменко — никто не скажет о себе, что он шарлатан и проходимец.

Чтобы принять известие о ложности своей деятельнос­ти, нужно совершить самый настоящий духовный акт по­каяния: осознать ошибку, пожелать исправить ее, найти силы оставить прежнее заблуждение и занятие, и наконец, встать на путь истинного знания. Другими словами, требу­ется готовность пройти весь покаянный процесс (как в притче о блудном сыне, ушедшем на страну далече и после всех переживаний вернувшемся в дом Отца).

Любая научная работа состоит из собирания фактичес­кого материала и его интерпретации.

Мы не будем обличать как ложную ту науку, в которой по неведению ошибочно используется фактический мате­риал. Такая искажающая истину научная деятельность мо­жет иметь оправдание в неполноте известных данных: аст­рономы не открыли еще очередную планету, или физики очередную силу, или химики очередной элемент. В этом случае наука в своем развитии сама исправляет свою ограниченность: описываются и учитываются новые явления и эффекты, не известные ранее. Мы не назовем ложными те науки, которые являются описательными и позволяют клас­сифицировать объективные предметы и явления. В этих науках могут быть ошибки и неточности, но сами науки не должны именоваться ложными. Примером среди геологических наук может быть названа геостратиграфия — до­словно «описание земных слоев», или петрография — «описание горных пород».

Для сбора объективного научного материала вовсе не­важно, какого мировоззрения и вероисповедания был пер­вооткрыватель планеты, или физического взаимодействия, или химического элемента.

Но совершенно иное отношение к вопросу об истинно­сти или ложности знания возникает, когда мы переходим от рассмотрения фактического материала к его интерпре­тации. Любая гипотеза или теория, которую предлагает ученый, связана с его мровоззрением, с его верой. Если человек воспринял ложную философию и ложную рели­гию, он будет создавать такие теории, в основе которых по­неволе находится ложное основание — даже если отдель­ные выводы этих теорий будут верны и эмпирически под­тверждаемы. Вспомним известное правило формальной логики о том, что из ложной предпосылки путем верных умозаключений можно прийти как к ложным, так и к ис­тинным выводам. (Кому не очевидно это положение, пред­ставьте себе очевидно абсурдное утверждение: -1 > 0. Умножив обе части неравенства на «положительную» ми­нус единицу, получим верное утверждение: 1 > 0. Из заве­домо ложного предположения мы приходим к вполне спра­ведливому утверждению.)

Итак, человек, принявший то или иное мiровоззрение, в котором содержится ложная предпосылка, может сам из­нутри своей системы не замечать, что все его здание пост­роено на ложном фундаменте. Следовательно, критерий истинности науки не может содержаться внутри самой на­уки. Поэтому вопрос об истинности или ложности той или иной науки заставляет прежде поставить вопрос о самой Истине. Для христианина ясно, что Истина имеет боже­ственную абсолютную природу, а также то, что по слову апостола всяко, лжа от истины несть — всякая ложь не от истины (1 Ин. 2, 21). Источником истины является Боже­ственное Откровение, заключающееся в Священном Писа­нии и содержащееся в святоотеческом церковном Предании. Все многообразие религиозных, философских, научных положений может быть поверено по простому критерию: вступает или не вступает оно в противоречие с Божествен­ным Откровением.

К примеру, традиционная геохронология, (заметьте не геостратиграфия, о которой мы уже сказали), очевид­ным образом вступает в противоречие с библейской хро­нологией от сотворения мiра. Божественное Откровение свидетельствует, что Mip был создан за шесть дней около 7, 5 тысяч лет назад. Геохронология говорит о сотнях миллионов и миллиардах лет. Противоречие налицо. Без отрицания или грубого искажения Священного Писания назвать геохронологию наукой истинной никак нельзя. Если мы признаем истинной Библию и не считаем воз­можным толковать Слово Божие в угоду данным геохро­нологии, мы обязаны признать ложной науку геохроноло­гию. Но не геостратиграфию! И вот почему: пласты, раз­деляемые по так называемым периодам, на самом деле имеют не временное, а пространственное, то есть геогра­фическое разделение — кембрийский, ордовикский, пер­мский и другие периоды. Заглянем внутрь «периода», и там увидим более дробное деление, опять-таки географическое. В кембрии:алданский, ленский, амгинский, майкий, дресбачский, франконский, тремпильонский. Первые четыре названия – это речки Восточной Сибири, остальные топонимы – это европейские названия городов. Или, к примеру, меловой период: сеноманский, туронский, коньякский, сантонский, компанский, маастрихтский, датский.  Обращая внимание на то, что всякое геостратиграфическое деление совершенно объективно и неоспоримо, так как производится по региональному признаку. Со временем же и хронологией геолог в своей профессиональной деятельности не соприкасается вовсе. (Это я вам как геолог говорю.)

Естественно и привычно считать, что время должно делиться на временные интервалы: век на годы, год на ме­сяцы, месяц на дни, дни на часы и так далее. Но когда эры и периоды делятся на географические, а не на хронологические подразделения — это должно, по крайней мере, вызывать удивление.

Рассмотрим другой пример. Библия утверждает, что первый человек не появился из предшествующего вида по­средством эволюции, но был сотворен Богом из праха зем­ного: И созда Бог человека персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни. И бысть человек в душу живу (Быт. 2, 7). То, что первозданный человек был взят именно от земли, а не от другого животного, подтверждают много­численные пояснения в толкованиях Святых Отцов, и под­тверждает сама Библия: в наказание Адаму установлено, между прочим, следующее: возвратишися в землю, от нея же взят ecu, яко земля ecu и в землю отыдеши (Быт. 3, 19). Не в другое животное ты возратишься, а в то, из чего ты создан: в землю, из которой взят.

Признавать это библейское свидетельство за истинное и при этом верить, что у Адама были далекие и близкие предки — невозможно.

В антикреационистской литературе стала излюбленной для пережевывания мысль (кажется, принадлежащая кар­диналу Баронию) о том, что будто бы Библия — книга не о том, как устроено небо, а о том, как на него взойти. Эта мысль, с одной стороны, несомненно верна и даже баналь­на, а с другой стороны слишком редуцирует богатое содер­жание Священного Писания. Кроме евангельских слов: иже веру имет и крестится, спасен будет (Мк. 16, 16) в Библии есть множество других свидетельств — о сотворе­нии мiра в шесть дней, о сотворении человека из праха земного и Евы из ребра Адама, о Потопе, о священной ис­тории Ветхого Завета и заключении Нового Завета.

Во всяком случае, тема Шестоднева и происхождения человека имеет вполне догматическое значение для право­славного вероучения. И если какая-то научная теория пред­лагает альтернативное освящение этих вопросов, Церковь не только имеет право, но просто обязана оградить себя и свое учение от вторжения чуждого духа. Таким чуждым Библии и всему святоотеческому Преданию духовным явлением должен быть признан эволюционизм.

Мы принципиально не можем считать христианскими те учения, которые постулируют,

1)       что Mip сотворен не в 6 дней,

2)   что одни виды эволюционировали в другие виды,

3)       что первый человек Адам имел каких-либо предков,

4)       что смерть в природе существовала до грехопадения Адама и Евы.

Кто так думает, тот не православный христианин.

Теория биологической эволюции есть, совершенно оче­видно, лженаука, поскольку она впрямую противоречит истине Божественного Откровения. Эволюционизм во всех его модификациях ложен. Причем не потому, что он еще не доказан, или потому, что еще не найдены некоторые пе­реходные формы между классами и видами животных, или потому, что эволюцию никто в природе не наблюдал — но потому, что он пытается ниспровергнуть Божественное От­кровение. Не наука, как таковая; не наука, как благосло­венный и достойный род человеческой деятельности, не наука — но теория эволюции, это дьяволом насажденное лжеучение, бросает вызов Творцу и Его Божественному Откровению. Если наука вооружилась принципом эволю­ционизма — это уже лженаука, поскольку она прославляет не Бога Творца через Его творение, но ложного бога- эво­люцию, который действует посредством механизма смер­ти. А наш Бог смерти не сотворил (Прем. 1, 13).

В свете сказанного следует признать, что эволюцио­низм как направление научной мысли  изначально бросает свой вызов Богу тем, что искажает и «корректирует» стра­ницы Священного Писания, повествующие о сотворении Mipa и человека. Он вносит в библейскую историю свои временные сроки, свои естественно-природные механиз­мы, то есть перекраивает Божественное Откровение по мерке человеческого разума. Иначе говоря, осуществляе­мая «православными» эволюционистами редакция книги Бытия пересматривает Слово Божие до такой степени, что фактически отрицает его. Предлагая логичные на первый взгляд теории, эволюционисты, стремясь к «взаимному согласию», уравнивают свою науку с Божественным Откро­вением, тем самым сознательно умаляя премудрость и все­могущество Творца и возвышая своего кумира-науку до уровня единого Истинного Бога.

Для человека православного вопрос о том, хороша или плоха данная наука, должен соотноситься с вопросом: не искажает ли эта наука библейский образ Творца и творения? Если искажает — такая наука ложная. Если не искажает - вполне благопристойная. Вовсе не пытаемся мы, говоря так, ссорить Патриархию с Академией наук. Об этом речь не  идет. Такие упреки, по меньшей мере, не обоснованы. Хорошая наука является достойным христианина занятием. Гово­рим об этом в стенах Московского Университета. Но всегда позволительно спросить: во что верит ученый, создавая те или иные теории? Каковы его аксиомы или, что то же самое, догматические постулаты? Не подпал ли он под дьявольское обольщение и под видом занятия наукой не стал ли зани­маться богоборчеством? Причем последнее возможно в двух видах. Во-первых, как прямое богоборчество атеистическо­го духа, отрицающего само бытие Божие и подменяющее его учением о самобытном развитии материи. Во-вторых - как попытка частного искажения Божественного Открове­ния, то есть в форме той или иной ереси.

Что касается теории эволюции, она известна в обоих этих видах. Во-первых, как эволюция не нуждающаяся в Боге, вполне атеистическая (к примеру, советская школа) или пантеистическая (Карл Саган, буддисты и прочие). Во-вторых, как «телеологический эволюционизм» Пьера Тейяра де Шардена и его последователей, являющийся не пра­вославным, а вполне еретическим учением. «Православно­го эволюционизма», выраженного в учении Святых Отцов, не существует. Церковь такого вероучения не знает.

Среди ведущих ученых-эволюционистов нет право­славных христиан. Существует ходячий миф о христианс­ком благочестии Ч. Дарвина. Приведем в этой связи свиде­тельство Генри Морриса.

«Человек может считать себя христианином-эволюцио­нистом, но эволюционизм не может быть христианским.  Сам Чарльз Дарвин представляет собой идеальный пример для изучения того, как христианская вера вытесня­ется верой в эволюцию. В молодости, изучая богословие и готовясь к христианскому служению, он был полностью убежден в истинности и авторитете Писания, а также в неопровержимости доказательств существования Бога-Творца, заключающихся в замысле и причинности мира. Постепенно признав эволюцию и естественный отбор, он потерял веру и стал, наконец, атеистом. Эрнст Майр, один из ведущих современных эволюционистов, рассказывает об этом так: «Очевидно, Дарвин утратил веру в 1836-39 годах, еще ранее, чем прочитал Мальтуса. Чтобы не оскор­блять чувства друзей и жены, Дарвин часто писал свои ста­тьи деистическим языком, но в записках того же времени не скрывал, что стал «материалистом» [что более или ме­нее равнялось атеизму]». Другими словами, Майр сообща­ет нам, что Дарвин в своих многочисленных записках (пол­ностью изданных лишь недавно), оказывается, предстает атеистом еще за 20 лет до публикации «Происхождение видов путем естественного отбора». Многие современные апологеты Дарвина подчеркивали, что в его книге допус­кается возможность сотворения первой живой клетки, но это, очевидно, было сделано лишь для того, чтобы не оби­деть жену-христианку и-друзей»[103, с. 102].

Эволюционисты имеют тенденцию впадать либо в ате­изм — как Дарвин, либо в гностицизм. Важно отметить, что все древние гностики были эволюционистами. Об этом замечательно метко писал профессор Петербургской Ду­ховной Академии В. В. Болотов. «На исконный существен­ный вопрос философии, каким образом из бесконечного произошло конечное, материальный Mip от духовного, хри­стианство предлагало идею свободного творения из ниче­го, и притом в форме настолько простой, что здесь религия и по самому содержанию и по изложению расходилась с философскою постановкою этого вопроса, так как филосо­фия плохо мирилась с идеею творения, представлявшеюся ей логическим противоречием, потому что из ничего, ни­чего не бывает» [13, с. 176].

Дальнейшее изложение мысли В, В. Болотова, кажется, более соответствует оценке модерниствующих богословов XX-XXI века, чем его современников в минувшем столетии. «Положение философствующих умов I и II вв. в подобных вопросах, несмотря на резкое различие в форме, в сущности было то же, что современное нам положение так называемо­го посредствующего богословия, которое хочет установить полное соответствие между чисто богословским воззрением и естественнонаучным или всякими другими научными ги­потезами. Как гностики, так и современные посредствую­щие богословы не желают жертвовать ни религиозною ве­рою, ни философски-научным убеждением» [13, с. 176]. Желающие иметь репутацию передовых ученых и одновре­менно с тем репутацию верующих православных христиан во все века, как и сегодня, пытались найти несуществующее согласование противоречивых убеждений.

«Этого можно было достигнуть двумя путями: или в са­мом положительном вероучении, в книгах Священного Пи­сания, найти тот философско-научный смысл, какой для гностиков или посредствующих богословов стал дорог, или же в крайнем случае поискать такого принципа, который освобождал бы человека от авторитета буквы Священного Писания. Известно, как в данном случае поступают совре­менные посредствующие богословы. Если шестидневное творение представляется не научным с геологической точки зрения, то можно словопопытаться понимать не в бук­вальном смысле, и тогда мы будем иметь дело с целыми гео­логическими периодами, которые можно растянуть в целые миллионы лет. Можно в известных местах подметить благо­приятные фразы, отвечающие, по-видимому, дарвинской те­ории происхождения видов (Быт. 1, 20 и 24), а в конце кон­цов всегда остается возможность признать, что Священное Писание в данном случае говорит только языком человечес­ким, что Моисей писал не для астрономов и геологов, а для современных ему евреев. Тогда первая глава Бытия не будет иметь того значения, чтобы из нее становилась неизбежною борьба с современным естествоведением. Метод богословов посредствующего направления, насколько возможно, строго научный. Во всех своих приемах, в филологии, критике и экзегезе, они хотят стоять на уровне современной науки» [10, с. 177]. Конец цитаты Болотова — XIX век. В нашем XXI веке лучше сказать трудно.

Прекрасным подтверждением мысли Болотова о том, что современные христиане-эволюционисты действительно занимаются тем же самым, что и древние гностики, может быть цитата из книги одного из эволюционистов, протоие­рея Михаила Чельцова «Христианское мiросозерцание»:

«Стоило только получше вчитаться в текст Библии о сотворении мира («получше», чем Святые Отцы! - свящ. К. Б.), как стало ясно, что Библия не дает оснований счи­тать день творения за двадцатичетырехчасовой период вре­мени, и рушилась стена между библейскими сказаниями и данными науки о неопределенно долгом периоде Земли до появления человека.

Точно также увидали, что для исчисления времени от сотворения человека до Р. X. в 5508 лет нет в Библии пря­мых и ясных указаний, что период этот представляет плод вычислений и гаданий (на самом деле, «гаданиями» зани­маются цыганки на ярмарках и эволюционисты, а библейс­кая хронология представляет собой весьма стройную и оп­ределенную систему — свящ. К. Б.), что Библия, следящая за развитием духовной жизни древних людей, не дает ис­тории с хронологическими датами» [163, с.30].

Пытаясь «примирить» эволюционистскую науку с Биб­лией, о. Михаил ниспровергает Шестоднев пророка Мои­сея и обесценивает вполне ясную и четкую библейскую хронологию.

Можно сказать, что сегодня в Церкви существует два вероучения. Одно — среди «профессоров». Представите­лями этого направления являлись профессор Н. Н, Фиолетов, прот. Николай Иванов, прот. Михаил Чельцов, прот. Стефан Ляшевский, прот. Александр Мень, прот. Глеб Каледа. Из здесь присутствующих: дьякон Андрей Кураев. Из отсутствующих: проф. МДА А.И. Осипов. Это все эволю­ционисты, представители не святоотеческого, но нового модернистского богословия.

Другое вероучение - апостольское, святоотеческое. Его выразил в 1885 г. духовник Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне иеросхимонах Иероним в «Мыслях для поправления нравственности в отечестве на­шем России» цитатой которого позвольте мне закончить свое выступление. Зная о распространяющемся учении эволюционизма, старец с печалью и заботой писал:

«Во всех светских училищах необходимо нужно скоро пересмотреть учебники по всем отраслям науки, ибо в не­которых учебниках находятся учения, противные Свящ. Писанию, особенно по геологии и физиологии, которые со­блазняют учащееся юношество и располагают к неверию. Все это и подобное тому надобно исправить, а иначе ниги­лизм все более будет распространяться» [48, с.501].

 

 

Литература.

52.Иоанн Златоуст. свт. Беседы на книгу Бытия. М., Изд-во МП, 1993.

103. Моррис Генри. Сотворение и современный христианин. М., 1993.

13. Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви. Ч.2, М., 1994.

10. Библия опережает науку на тысячи лет \ под ред. Губанова. М., 1996.

163.Ченльцов Михаил, прот. Христианское мировоззрение //ПСТБИ, М., 1997.

48.Иоаким (Сабельников), иером. Великая Стража.\\Кн.1, иеросхимонах Иероним,\\ Изд-во Московской Патриархии, М., 2001.


 



[i] Данная статья является главой в кн. Св.Константин Буфеев. «Православное вероучение и теория эволюции».

[ii] Оба доклада опубликованы в кн. о.Константина  Буфеева «Православное вероучение и теория эволюции».


Все права защищены (с) "Слово отеческое", 2003
Hosted by uCoz